Автопортрет с семью пальцами

Марк Шагал

«Автопортрет с семью пальцами». 1912—1913

фр. Autoportrait aux sept doigts

холст, масло. 127 × 107 см

Городской музей, Амстердам

(инв. B 2167[1] и R202[2])

«Автопортре́т с семью́ па́льцами» (фр. Autoportrait aux sept doigts) — картина художника Парижской школы Марка Шагала, написанная им в 1912—1913 годах в Париже, когда он готовился к выставке в Салоне Независимых^[3]. Является первым автопортретом, написанным им во Франции, сюжетно и композиционно связан с работой «России, ослам и другим». Шагал изображён в элегантном костюме с розовым цветком в петлице. Художник стоит за мольбертом: в правой руке у него находится палитра, а на левой руке у него изображено семь пальцев, относительно чего искусствоведами предложено несколько объяснений.

Работа пронизана ностальгическими символами родины и узнаваемыми отсылками к парижской жизни. Полотно было создано в первой французской студии Шагала. Предполагается, что сильное воздействие на него в то время оказал кубизм. Среди других возможных влияний называют примитивизм, фовизм, русскую иконопись. В марте-апреле 1914 года «Автопортрет» вместе с другими двумя картинами 1912—1913-х годов «Скрипач» и «Материнство» был представлен в парижском Салоне Независимых. В мае того же года эти работы выставлялись на выставке в Амстердаме, где были приобретены за 900 франков коллекционером Реньо. Впоследствии три эти картины были переданы в Городской музей Амстердама, где находятся в составе коллекции Шагала.

В мае 1911 года на полученную стипендию Шагал переехал из России в Париж, где продолжил учиться живописи и познакомился со многими художниками и поэтами-авангардистами (с супругами Соней и Робером Делоне, Андре Лотом, Гийомом Аполлинером, Максом Жакобом, Риччото Канудо и другими). На многие годы большая дружба связала его с Блезом Сандраром, говорившим по-русски^[4]. Он познакомился с современным европейским искусством, прежде всего его заинтересовал кубизм, оказавший на него довольно значительное влияние, что впрочем впоследствии он отрицал, заявляя, что в то время учился в первую очередь в музеях^[5]. Находясь в Париже, он впервые начал называть себя на французский манер — Марком. По финансовым соображениям в первой половине 1912 года он переехал на чердак знаменитого фаланстера «Улей» (фр. La ruche) — дома, в котором в 1900—1920-е годы находились жилые помещения и студии художников, причисленных впоследствии к Парижской школе. Многие из них были по происхождению, как и Шагал, евреи по национальности, прибывшие из Восточной Европы, в частности, из России. Некоторые его картины первого парижского периода несут печать воспоминаний о родине — Витебске, шире — России («Я и деревня», «России, ослам и другим»). В своих воспоминаниях мастер писал об этом периоде своего творчества: «Я жил в Париже, повернувшись спиной ко всему, что меня окружало… Я принёс свои ве­щи из России в Париж, и Париж дал им свой свет…»^[6]

Тема воспоминаний о родине затронута и в его первом парижском автопортрете — «Автопортрете с семью пальцами» (фр. Autoportrait aux sept doigts) сюжетно и композиционно связанного с работой «России, ослам и другим» (фр. À la Russie, aux ânes et aux autres). Позже художник вспоминал, что, находясь в столице Франции, оказался в эпицентре революционных изменений в искусстве, но постоянно вспоминал об отчизне, живя как бы «спиной вперёд». Он также говорил, что картина была создана в «Улье», когда он пребывал «в полной форме в этот момент»: «Я верил, что напишу её в одну неделю. Я находился под влиянием конструкций кубистов, но не отвергал моего прошлого вдохновения»^[7].

В марте-апреле 1914 года «Автопортрет» вместе с другими двумя картинами 1912—1913-х годов «Скрипач» и «Материнство» («Беременная женщина») был показан в парижском Салоне Независимых^[8]. В мае того же года эти работы выставлялись в Амстердаме, где были приобретены за 900 франков коллекционером Реньо. Из этой суммы нуждающемуся художнику ничего не досталось, так как кассир галереи сбежал в Америку со всей выручкой^[4]. В письме Александру Бенуа, написанному осенью 1914 года в Витебске, Шагал сообщал по этому поводу «Затем: застряли в Амстердаме в салоне 3 большие картины. (Ах — м[ожет] б[ыть], Вы их не любите, но я не то что не люблю, но без головы от них). Ещё до войны сообщил мне комитет, что они продались, но ничего не успел я получить уже после объявления войны»^[9]. В итоге эти три картины попали в Городской музей Амстердама, где являются экспонатами коллекции Шагала^[10].

Картина представляет собой автопортрет Марка Шагала в работе над картиной «России, ослам и другим», таким образом здесь использован приём «картина в картине»^[11]. Шагал изображён в элегантном костюме с розовым цветком в петлице^[12]. В верхнем правом углу над головой художника изображено витающее облако, в котором видна деревня с церковью, символизирующая его детство в Витебске; в левом верхнем углу в окне — символическое изображение Парижа и Эйфелевой башни как нового дома Шагала^[3]. Видимо символично, что к окну, то есть французской жизни, он повёрнут спиной^[7]. Впрочем высказывалось предположение, что это не реальный вид города, а висящее на стене полотно^[11]. В верхней части на иврите написаны слова «Париж» и «Россия»^[12]. Искусствовед Микеле Дантини трактовал такую образность как двойственность, амбивалентность между чувствами к родине и Парижу, Франции: «Это диаспоральное воображение оторванного от родины скитальца, вскормленное ностальгией и жаждой новых ощущений, иронией и капризом»^[13]. Искусствовед Александра Шатских предположила, что образный строй картины основывается на противопоставлении западной и восточной традиции. В таком случае, современный, многоязыкий Париж символизирует Вавилон (Эйфелева башня соотносится с Вавилонской), а изображение Витебска со Спасо-Преображенской церковью (одного из наиболее распространённого у Шагала образа) — Иерусалим. «Сущностная черта идеализированного Иерусалима, избранного Богом для воз­ведения своего Храма, была делегирована в шагаловских картинах образу Витебска»^[14].

На левой руке у него изображено семь растопыренных пальцев, что искусствоведы трактуют разными способами: по одной версии, это является иллюстрацией крылатого выражения на идише «делать всеми семью пальцами» в значении «быть мастером на все руки»^[3], по другой версии — отсылка к возможной дате рождения Шагала (7 июля — седьмой день седьмого месяца)^[12], по третьей — отсылка «художника-демиурга» к Библии и сотворению мира и человека за семь дней^[3][11]. Сам автор интерпретировал такое художественное решение следующим образом: «Почему семь пальцев? Чтобы ввести другую конструкцию, фантастические элементы наряду с элементами реалистическими»^[7]. На правой руке изображены пять пальцев; в ней художник держит палитру в виде скрипки со множеством цветов. В автопортрете запечатлены реальные черты Шагала: длинный прямой нос, миндалевидные глаза и вьющиеся волосы. В гамме цветов преобладает жёлтый^[12].

Историк искусства Марина Бессонова находила в работе Шагала отсылки к творчеству художника-примитивиста Анри Руссо, в частности, к картине «Портрет-пейзаж» (Moi-même, portait-paysage; 1890), где автор изображён с палитрой на фоне узнаваемых парижских образов: Эйфелева башня, мост через Сену, набережная с кораблями^[15]. Некоторые исследователи усматривают в автопортрете некоторое влияние кубисткой стилистики, например, в очертаниях лица^[13]. Кроме того, выдвигались версии, что к стилистическим влияниям следует отнести фовизм^[5], примитивизм (неопримитивизм). Шатских писала о соотнесении работы мастера с традицией древнерусской иконописи: «Многие мотивы, элементы „Автопортрета“ прямо перекли­каются с композиционными приёмами икон: статичная поза „предстояния“ художника-демиурга, его „говорящие“ атрибуты; плоскостность, ритмичность де­коративно-нарядного изображения, применение обратной перспективы — всё это почерпнуто из мира древнерусской иконы, которая, по словам Шагала, оглу­шила его при встрече»^[11].

• Бессонова М. А. Открытие примитива в искусстве начала XX века. От Уде к Вальдену // Избранные труды. — М., 2004. — С. 24—34. — 336 с. — ISBN 5-901439-17-1.
• Вульшлегер, Джекки. Глава восьмая. Блез Сандрар. Париж. 1912—1913 // Марк Шагал. История странствующего художника = Chagall: Love and Exile / Пер. с англ. К. А. Сошинской. — М.: Эксмо, 2016. — С. 162—182. — 544 с. — (Судьбы гениев. Биографии великих людей). — ISBN 978-5-699-52273-6.
• Дантини, Микеле. Марк Шагал. — М.: Издательство АСТ, 2020. — 160 с. — (Шедевры живописи на ладони). — ISBN 978-5-17-118170-3.
• Шатских А. С. «Благословен будь, мой Витебск». Иерусалим как прообраз шагаловского Города // Поэзия и живопись: Сб. трудов памяти Н. И. Харджиева / Под ред. М. Б. Мейлаха и Д. В. Сарабьянова. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 260—268. — 848 с. — (Язык. Семиотика. Культура). — ISBN 5-7859-0074-2.

• Self-Portrait with Seven Fingers  (неопр.). usc.edu. Архивировано 2 июня 2005 года.